Американский способ

Для начала мне хотелось бы убедить всех, что я не фанат гонок NASCAR. Нет, я, конечно, люблю автоспорт, но самая популярная гоночная дисциплина в Штатах даже и рядом не стоит с моими любимыми "покатушками". Но, как это обычно бывает, жизнь заставляет нас если не менять свое мнение, то пересматривать уже сложившиеся представления точно. Вот и недавняя поездка в Бристоль, штат Теннеси, на одну из "наскаровских" гонок серии Winston Cup позволила мне не только отлично провести время, но и вдоволь порассуждать после того спектакля, который называется довольно складной аббревиатурой NASCAR.

Именно там, в Бристоле, мне наконец-то удалось уловить саму суть этого американского цирка. Оказывается, для того чтобы расслабиться и получать удовольствие, надо усвоить довольно простую истину: следует наслаждаться тем, что есть, а не жалеть о том, чего здесь никогда не будет. Что это значит? Все просто. В NASCAR никогда не будет высоких технологий, сопутствующих им сложностей, новейших разработок с передового края гоночной инженерии и тому подобного. Зато отсюда никогда не уйдут испытанные методы, старая школа, мат и кувалда да дедовские приемчики. "Наскаровский" автомобиль далек от технологического совершенства – это видно как снаружи, так и внутри. Его мотор не закидывает стрелку тахометра до отметки 19000 оборотов в минуту, не имеет пневмоприводов клапанов или дорогих электронных "мозгов". Вместо этого он может крутиться до 8500 об/мин, имеет обычные толкатели и карбюратор. Команда на пит-лейне не использует заправочный механизм стоимостью $30000, а берет канистры и насос, которые и в сумме-то не потянут на $300. Вы понимаете, о чем я?

Отсутствие высоких технологий в этой гоночной серии – мера намеренная и абсолютно непонятная для тех, кто хоть раз столкнулся с миром европейских автогонок. Ведь для последних искусство инженерии и высокие скорости неразделимы. Именно поэтому от "Формулы-1" до сих пор захватывает дух, а от трансляций Чемпионата мира по ралли фанатам попросту сносит крышу. Чтобы значили эти гонки без болидов и автомобилей, год от года совершающих впечатляющие прорывы в области аэродинамики, двигателестроения, электроники... Но в этом-то и заключается главный "прикол" от создателей NASCAR – без супертехнологий им удалось основать удачную гоночную серию с поистине огромной зрительской аудиторией. Разве низкий уровень технологий автоматически снижает качество зрелища? Конечно, нет! Разве отсутствие турбонаддува или электронно-контролируемых подвесок делает гонки скучнее? Ни за что! И о чем все это говорит? Пожалуй, лишь о том, что к успеху всегда ведут по крайней мере две дороги.

Но мы отвлеклись от нашей основной темы – бристольской гонки Winston Cup. Если вы спросите меня, на что она была похожа, я, пожалуй, сравню ее с современной битвой гладиаторов. Тем более, что "наскаровский" овал сильно напоминает древний римский Колизей, а зрелище, происходящее на нем, иногда иначе как жестоким и не назовешь. Особенностью бристольского трека является его размер – полумильная трасса считается самой маленькой в гоночном календаре. 43 автомобиля могут по правилам занять свои позиции на стартовой решетке, и, когда они начинают гонку, на этих восьмистах метрах остается не так много места. Все повороты трассы сильно профилированы и позволяют гонщикам проходить их на сумасшедшей скорости – средняя составляет 192 км/ч. Впечатляет? Вспомните про длину дистанции и вы поймете, почему на рекламных проспектах этого трека написано "Самые быстрые 800 метров в мире".

У соревнований серии Winston Cup есть полуофициальная пословица, которая может быть примерно переведена как "не врежешь – не поедешь". Чтобы понять ее смысл, не нужно внимательно следить за всем сезоном, достаточно увидеть лишь пару гонок. Лично я был в глубоком шоке после того, как увидел, сколько контактной борьбы ведется на треках NASCAR. Пожалуй, лишь семь или восемь из сорока с лишним машин, вышедших на старт, прошли через финишную линию нетронутыми спустя 500 кругов гонки. И я говорю не о царапинах, а о серьезных "шрамах"! Но поразительно другое – эти автомобили могут с легкостью выносить серьезные повреждения и оставаться конкурентоспособными! После серьезной аварии, повредившей фронтальную часть автомобиля, гонщик заворачивает в боксы, где ему снимают поврежденные куски металла с "носа", и он снова выезжает на трассу. Так на моих глазах поступил Дэйл Джеррет, который проехал почти всю гонку без единого куска обшивки на своем передке! Европейцы назвали бы это безумием, но здесь, в Америке, шрамы только украшают машины.

Тем более сложно с позиций логики описать зрительский интерес – вроде бы ни одной сложной связки поворотов, ни единой шиканы, "эски" или "автобусной остановки". Чего интересного? Но количество энергии, выплескиваемой зрителями, с трудом поддается описанию. Бристоль в этом плане отличается от всех – 120000 зрителей создают на маленьком треке очень интимную атмосферу, в которой на все пять чувств выпадает двойная нагрузка. Рев V-образных "восьмерок", пестрота красных, желтых, серебряных автомобилей, проносящихся по краю трека, за которым бескрайнее голубое небо, жар весеннего солнца на плечах. Запах сожженного горючего и спортивной резины, вкус хот-догов и "Бадвайзера" – все это есть здесь в неограниченных количествах, и именно за этими удовольствиями приходят сюда американские зрители.

Другая особенность этих гонок заключается в том, как близко фанаты могут быть к самому действию. Для начала, конечно, можно взять билеты и на самый верх, откуда видно всю трассу. Но при этом любой может встать со своего места и подойти в самому ограждению – невысокой бетонной стене с обычной проволочной сеткой поверху – разделяющему несущиеся машины и заинтересованных граждан. Можете себе представить, насколько захватывает дух, когда идешь вдоль стенки, отделяющей тебя от стартовой прямой, а в это время плотная упаковка из 43-х машин проносится мимо со всей своей необузданной мощью? Даже ветер, который они создают, с легкостью отклонит вас от прямолинейного движения. Еще больше впечатлений вас ждет во втором повороте – вид толчеи этих больших и неповоротливых машин, несущихся на грани сцепления плавящейся резины – мягко говоря, не для слабонервных. Но не стоит быть слишком близко и ни в коем случае не надо заглядываться на это феерическое зрелище – слишком велика вероятность того, что случайная авария вырвет одного из этих скоростных бегемотов из толпы, закрутит в неуправляемом танце и направит именно в ту часть стены, за которой находитесь вы. Как минимум один раз мне пришлось растянуться в фотогеничном прыжке, когда неуправляемый больше автомобиль направился прямо ко мне и всей своей массой приложился о спасительный для меня барьер. Я перекрестился и выругался, но собственного голоса не услышал – толпа вокруг меня на минуту сошла с ума.

Эта близость к действию и неотрепетированность его сюжетных ходов продают билеты и привлекают на трибуны зрителей. Для другой стороны – гонщиков – это жесткая реальность, которая ставит их жизни на карту каждый раз, когда они надевают шлемы и забираются внутрь гоночных автомобилей. И несмотря на то, что "наскаровские" машины являются одними из самых безопасных в гоночном мире, аварии со смертельным исходом случаются и здесь. За примерами долго ходить не надо – в Бристоле "разложил" об стену свой автомобиль Кайл Петти. Раны ветерана не были опасными для жизни, но этот инцидент еще раз заставил вспомнить о страшной аварии трехгодичной давности, в которой погиб его сын, Адам Петти. Конечно, автомобиль спасает пилота в большинстве гоночных столкновений, но бывают и исключения, которые призваны напомнить всем об опасности, которую несет автоспорт. Вряд ли есть на свете хоть один фанат NASCAR, который не помнит Дайтону 2001 года – гонку, в которой этот спорт потерял свою ярчайшую звезду и настоящую легенду, Дэйла Эрнхардта-старшего. Для большинства американцев он давно перерос рамки автоспорта и был практически неуязвим, но судьба распорядилась по-другому. А то, что гоночная серия сумела пережить эту трагедию и продолжить движение вперед, служит прекрасным доказательством того, что желание соревноваться и побеждать всегда сильнее, чем страх, который сдерживает нас.

Но человеческая психология такова, что этот элемент опасности во многом и делает NASCAR сверхпопулярной гоночной серией у американцев. Самой популярной, если быть точным. Причин этому много. Не стоит забывать, что все, что гоняется на этих самых овалах, доступно и обыкновенному американцу. Он может пойти к любому из дилеров и купить Ford Taurus, Chevrolet Monte Carlo, Pontiac Gran Prix или Dodge Stratus – гоняются-то на автомобилях, которые внешне сильно напоминают именно эти. NASCAR уникален своим происхождением, нигде в мире больше нет подобного – новоявленная европейская серия V8 Star остается не у дел. Многие американцы этим гордятся, да и пилоты для них не кто иные, как "старые добрые ребята". И это во многом похоже на правду – среди гонщиков немало людей без высшего образования, а уж манерных аристократов среди них нет совсем. Представители среднего класса, пробившиеся в люди за счет своих навыков, – именно этим они и милы таким же американцам, как и они сами. Иное здесь вряд ли бы прошло. Продолжая разговор о болельщиках, стоит отметить, что после смерти старшего Эрнхардта, двумя самыми популярными гонщиками серии стали его сын, Эрнхардт-младший и Джефф Гордон. Я никогда не встречал человека, которому нравились бы оба этих пилота. И порой проявления уважения к своему любимцу доходят до пугающих размеров. Футболки, бейсболки, пивные кулеры, плакаты, подушки на сиденье, наклейки на автомобили с номеров машины пилота. Семейные пары, кстати, обязаны одевать одинаковые футболки, что распространяется и на всех остальных членов семьи.

В конце этого долго дня я покидал Бристоль с чувством глубокого уважения к создателям этого эмоционального спектакля, в котором человеческая смелость, замешанная на нелогичном отсутствии технологий дает на выходе больше, чем многие другие современные гонки. "Не врежешь – не поедешь" – это все, что вам нужно знать.