Cобаковод

Кто-то считает Анатолия Белкина художником с большой буквы, кто-то – с той же буквы алкоголиком, кто-то – одним из немногих в России настоящих знатоков мирового искусства, кто-то – наверняка сумасшедшим в этой его вечной взъерошенности, вполне заменяющей головной убор.

При этом ему удается быть главным редактором сверхпопулярного городского журнала "СПб Собака Ру". Как – никто не знает. Ведь он абсолютно нереальный. Без возраста. Наверное, можно сказать, что без ПМЖ. Бесконечно перебивающий собеседника – безусловно, не по причине отсутствия чувства такта, а из-за наличия невероятного множества невероятных историй… из собственной, конечно же, жизни. Не интервью, а метание по местам – долгая водка в армянском ресторанчике "Крунк" около Мухинского училища, затем несколько партий на бильярде за углом, в клубе "Восьмерка", оттуда – кратковременный заезд в "Decadence", далее – коктейль в кофейне "Publica" на Петроградке.

"Колёса": Как редактор "СПб Собака Ру" Вы наверняка ответственны за такое название. Откуда оно взялось?

А.Б: Я люблю собак, хотя вообще-то – всех животных. Но у меня всю жизнь жили собаки. Миша Борисов (главный редактор журнала "Петербург на Невском" – прим. автора) как-то сподобился…. Говорит: давайте назовем журнал так, как звучит официальный адрес Петербурга – "СПб-собака-ру". "Собака" в данном случае – значок @. А потом подумали: зачем нам делать значок, если можно написать словом: со-ба-ка. Потом мы решили, что в названии главное слово – это "СПб". Но прошло немного времени, и "Собака" стала главнее…

"Колёса": То есть привязки к какому-то конкретному зверю нет?

А.Б: Как это нет? Что же может быть более конкретным, чем собака? Собака бегает по городу, узнает новости. Собаки живут в городе, собаки живут с людьми, они преданы людям, они умные, они отлично чувствуют, где и что происходит, у них хорошее чутье… Собака вообще потрясающее существо!

"Колёса": А что такое вообще журнал в Вашем понимании?

А.Б: Журнал – вещь простая. Это сочетание красивой картинки и хорошо читаемого шрифта. Вот.

"Колёса": А мысль заложенная?

А.Б: А знаешь, как писал Розанов? "Главное достоинство моего творчества в том, что на него кормится семья в тринадцать человек. А мысли… Что мысли? Мысли разные бывают!" Это вот Василий Василич Розанов так говорил. О мыслях мне трудно судить, потому что я больше иногда на другое смотрю. Ну а как может быть отсутствие мысли у Льва Лурье, например? Хотя у него, конечно, может быть… (Смеется.) Я как раз приветствую отсутствие мысли.

"Колёса": Но ведь совершенно понятно, что журнал не для всех.

А.Б: Но это же не "Микрохирургия глаза"! И не "Новости психиатрии"! Ну а какой журнал для всех? "Vogue" тоже не для всех! И вообще, кто такие "все"? Конечно, "Собака" не для работников горячего цеха Кировского или Ижорского завода, потому что они так устают, что у них вообще времени на чтение нет!

"Колёса": Значит, изначально было понятно, что журнал делается не для масс, не для массовой культуры?

А.Б: Я с удовольствием хотел бы что-нибудь сделать в массовой культуре, но, к сожалению, это не так просто. Я сам не очень массовый, поэтому я делаю журнал для тех, кого я знаю.

"Колёса": Нравится ли Вам ощущать себя главным редактором?

А.Б: Мне нравится просто хорошо себя ощущать.

"Колёса": И все-таки, "вливание" в эту должность было..?

А.Б: Органичным! А что? У меня безупречный литературный вкус…

"Колёса": А есть ли у Вас любимые рубрики в своем журнале?

А.Б: Есть. "Фотоокно", например. Все, что относится к чистому искусству, мне очень нравится. А вообще, все любимое, но надо соблюдать какую-то божественную пропорцию. Трудно, потому что материала всегда больше, чем белой бумаги в журнале. Всегда приходится от чего-то отказываться.

"Колёса": Как сейчас у Вас дела с собственным творчеством?

А.Б: Я работаю, готовлю очень большой проект, самый большой в своей жизни. Сейчас это уже вызывает бурную реакцию в околохудожественных кругах, разные толки, поэтому я бы даже не называл место, где все это будет происходить. Тем не менее, я как бы сознательно перестал участвовать в мелких выставках, потому что мне надо сконцентрироваться.

"Колёса": А Ваше участие в выставке "Абстракция в России"?

А.Б: Я думаю, что интуитивно получилась замечательная выставка! Можно обсуждать и то, что лежит на поверхности, можно говорить и о том, что в ней было очень много случайных людей, не очень качественных работ или очень качественных работ… Это все второе. А главное – то, что впервые вскрыт огромный пласт, и, на мой взгляд, зрелищно она потрясающе хороша. И это уже вторая выставка, которую надо приписать к несомненным успехам Русского Музея за последнее время. Первая – это "Портрет", а вторая – это "Абстракция", где необыкновенно легко и приятно ходить… мне. Очень интересно.

"Колёса": Вообще, я знаю, что вывешены были не все картины…

А.Б: А все невозможно повесить! Никогда! И это нормально. В музее просто невозможно представить все. Любой музей показывает три-четыре процента из того, что в нем хранится.

"Колёса": Про Вас всегда ходит очень много различных толков и слухов. А слышали ли Вы, чтобы Вас называли маргиналом?

А.Б: Нет, наверное. Я не маргинал. С маргиналами мне не по пути. Скорее с перфекционистами. Просто я себя мыслю художником. Наверное, традиционным художником. То есть для меня холст еще что-то значит, и краска еще что-то значит, и цвет еще что-то значит. И абстракция – это традиционный вид искусства, уже настолько классический! И только обыватель может думать, что это какой-то революционный взрыв…

"Колёса": В каталоге "Абстракция в России" возле каждой работы была фраза художника. Какая была у Вас?

А.Б: Ну, примерно такая: "Раньше меня волновало то, что внутри холста, а теперь я все чаще смотрю на то, что вокруг него". Даже сотрудники музея сказали, что это одна из самых ясных фраз. Я как раз из тех людей, которые никакого тумана не напускают, а наоборот. Я хочу, чтобы тексты были ясные, чтобы журнал был ясный, чтоб он был почти прозрачный, потому что… хватит тумана и без этого.

"Колёса": Как Вы относитесь к тому, что Вас так часто приглашают на различные мероприятия? Например, в жюри на конкурсы красоты, проходящие в нашем городе?

А.Б: С иронией! А как еще можно к этому относиться?

"Колёса": Бесконечная череда девушек…

А.Б: Они все красивые. Их нужно как-то жалеть…

"Колёса": А сложно ли Вам сделать выбор, сидя в жюри?

А.Б: Мне несложно. Кроме красоты должно быть еще какое-то обаяние. Я как его чувствую, так сразу же говорю: этой – первое место!

"Колёса": А на что Вы все-таки смотрите прежде всего?

А.Б: На внутренний мир. Даже если она мимо идет по подиуму, он все равно чувствуется. Флюиды… А сантиметры не так важны.

"Колёса": Значит, сантименты важнее сантиметров! А не утомительно смотреть на девушек?

А.Б: Да вы что! Одно удовольствие! А что в этом плохого?..

"Колёса": Давайте еще об удовольствиях. На что похожа Ваша любимая еда?

А.Б: Фаршированная девушка! Ко мне как-то приходила журналист из "На Невском", которая задавала такой же вопрос. Я ей рассказывал, как готовят фаршированную девушку на островах Океании. Ее берут, такую полненькую девушку, она лежит на песочке. Потом специальный человек эбеновой палочкой перебивает ей все косточки, пальчики, локотки, голени, не бьет только по голове и в область сердца. При этом, чтобы она не чувствовала боли, ей заливают маниоку. После этого вырывают в проточной воде ямку, ее туда помещают, вода ее остужает, потом девушку подвешивают лианками к двум колышкам, она становится желтой, потом красной, потом синей, потом лиловой. После этого ее разворачивают против течения, разрезают животик, вынимают кишечки… Она живая. И затем ее фаршируют плодами хлебного дерева, папайей, рыбой, овощами и аккуратненько зашивают иголочкой. А женщины уже сидят на берегу и жуют белую глину. Потом кладут большой лист банана и еще поперек кладут листья. Девушку заворачивают в банан, замазывают между банановыми листьями глиной и пекут. Уже в самый последний момент отрезают ей головку… ну, и так далее. И девушка-журналист меня спрашивает: "А Вы ели это?". Я говорю: "Конечно, ел, потому что, если б я отказался, со мной бы сделали то же самое". Она быстро собрала блокнотик и пошла одеваться. Я говорю: "Давайте я Вам помогу!". Она: "Нет-нет, не надо". Пришла в редакцию. И потом мне рассказывает Миша Борисов, что она сказала: "Я была у Белкина". Пауза. Здесь все насторожились. "Это очень странный и опасный человек". Вот так, о любимой еде!

"Колёса": А про любимый напиток спрашивать или и так понятно?

А.Б: Как сказал Бродский, "я … не пил только сухую воду". Любимый напиток – водочка, наверное, холодненькая. И виски. Я человек простой.

"Колёса": А как Вы относитесь к тому, что Вас зачастую называют алкоголиком?

А.Б: Наверное, эти люди еще алкоголиков не видели!

"Колёса": То есть Вас не смущает питие в общественных местах?

А.Б: А для чего они еще нужны?

"Колёса": Получается ли у Вас в общественных местах отдохнуть, расслабиться?

А.Б: Не знаю. У меня настолько тесно переплетена работа и отдых, что мне трудно сказать.

"Колёса": Остается ли у Вас время на чтение? И что Вы в данный момент читаете?

А.Б: Я все время что-то читаю, это привычка. Сейчас – дневники Юденича и его штаба.

"Колёса": А журналы? Приходится?

А.Б: Да, смотрю. Я вообще люблю сочетание картинок и текста! А вот какой замечательный американский журнал "Wall Paper"! Там вообще нет текста! Шедевр! Он такой популярный! Там одна реклама, но какая?!

"Колёса": Тут, наверное, сказалось то, что Вы художник. То есть очень важны зрительные образы…

А.Б: Конечно! Если бы я был экспертом по колесам, я бы делал журнал "Колеса", наверное.

"Колёса": Вы водите машину?

А.Б: Нет. Передвигаюсь на служебной машине или на такси.

"Колёса": А где больше любите ездить – на переднем сидении или на заднем?

А.Б: Наверное, на заднем. У меня всегда в руках какие-то журналы, какое-то барахло, которое я могу рядом с собой положить.

"Колёса": Вы никогда не хотели научиться водить машину?

А.Б: Нет. Мне так нравится, как это делают другие! Да я вообще человек девятнадцатого века! Мне вот нравится, например, хорошая ручка… мне прямо так и хочется сразу написать: "Его Высокопревосходительство". Или "Голубушка, Ольга Сергеевна", предположим. Или "Милый друг, Валечка"… Я люблю еще всякие бинокли, астролябии. Недавно купил в комиссионном магазине бинокль, написано: "1942 год, Нью-Йорк". Может, в него еще на Перл Харбор смотрели?.. А мимо витрин с техникой я прохожу совершенно спокойно. Я практически равнодушен ко всяким электронным новинкам. Хотя в Internet`е иногда бываю – чаще по работе. Но там есть сайт "Украинские девушки", мы случайно натолкнулись – никак оторваться не могли. Девушки с Украины, которые хотят выйти замуж и уехать куда-нибудь. Такие красавицы!

"Колёса": А какое самое сильное впечатление от путешествий?

А.Б: Да не знаю. Вообще, я самолетов боюсь. Когда самолет отрывается от земли и, слава богу, приземляется – это самые сильные впечатления. Чудо… железо с чемоданами летит! Приходится пить много виски. Мне кажется, что будущее за дирижаблями. За аппаратами, которые легче воздуха.