Человек с ружьем

Внешность брутального злодея повесила на актера Куценко ответственность за большое количество недобитых антисоциальных элементов в российском кинематографе последних лет. Но было бы нечестно преподносить одного из самых интересных киногероев пятилетки как актера одной роковой роли.

Внешность брутального злодея повесила на актера Куценко ответственность за большое количество недобитых антисоциальных элементов в российском кинематографе последних лет. Но было бы нечестно преподносить одного из самых интересных киногероев пятилетки как актера одной роковой роли. Тем более что на счету Гоши Куценко масса интересных театральных ролей, телевизионное прошлое, собственный музыкальный проект и новое увлечение – картинг.

Гоша Куценко

"Колеса": На твоем счету примерно поровну театральных и киноролей. Где интересней играть?

Г.К.: Интересней там, где свободней. А свободней – где более удачная комбинация из "актера-режиссера-пьесы-сценария-продюсера". Все это, по большому счету, обстоятельства.

"Колеса": Может, больше нравится играть там, где ты сам участвуешь в создании сценария?

Г.К.: Нет, это не так, это необязательно. Очень может быть, что ты просто исполнитель, но ты все равно привносишь что-то свое. Ты приносишь что-то с собой, для этого ты и нужен. Вставило тебя, ты вскрылся, вошел, добежал, въехал, пришел или дополз, и из тебя автоматически что-то получится. Передать "это" зрителю – вот для этого актер и существует, для этого он профессионально с ума и сходит.

"Колеса": И кто же, на твой взгляд, сходит с ума наиболее профессионально?

Г.К.: Для меня нет живых и неживых артистов, все артисты – это вечные роли. Евстигнеев, Смоктуновский... Из ненаших – Спейси, Кевин Спейси.

"Колеса": Какую из своих ролей тебе не стыдно было бы им показать?

Г.К.: Любую театральную. Кино – это скромное пространство. Театр – это то, за что ты отвечаешь, здесь и сейчас. А в кино ты маленькая шестереночка в большом механизме, конечный результат – не твоя заслуга. Зато ты всегда выглядишь красиво – и костюмчик на тебе клево сидит, и грим идеальный. Но не живое это все.

"Колеса": Кино, вино и домино до сих пор идут вместе в нашем кинематографе?

Г.К.: Пожалуй. Я свои вулканы перевозбуждения гашу в театральных спектаклях, но те же театральные гастроли – это опасная зона, основные винные моря переплываются там. Вообще, я за то, чтобы в работе голова не была заспиртованной, а скорость реакции оставалась достаточной для рывка.

"Колеса": Ты говорил о том, что между тобой и псевдонимом устанавливаются очень личные отношения?

Г.К.: Гоша – Юра? "Юра" – это всегда более экстремальная ситуация, "Гоша" бежит на помощь к "Юре". А "Гоша" – это скорее тусовочное произведение. По нему и по прическе меня знают массы. Правда, последнее уже не так уникально – у меня появились достойные последователи: Бондарчук, Суханов, Сухоруков...

"Колеса": А если псевдонимом была бы и фамилия, какой бы она была?

Г.К.: Мамина, наверное. Или девушки любимой. Я с удовольствием взял бы фамилию Круз, Юрий Круз. Мне очень нравится Пенелопа, я ей даже песню написал. Вот запишу и передам.

"Колеса": Кстати, по поводу группы "Токио"...

Г.К.: Я сопродюсер и "соисполнитель" в этой группе, сейчас мы вместе с ребятами пишем песни к сказке "Четвертое желание", это сказка о любви. До этого у меня была другая группа, вышедшая из "Партийной зоны" и образовавшаяся в 1996 году.

"Колеса": Ты был замечен в гоночных баталиях на картинговых трассах...

Г.К.: Это круто, мне картинг очень нравится. Я даже по этому поводу две эксклюзивных фразы придумал: "Маленькие машинки, в которых помещаются только большие люди" и "У картингистов на ладони вместо линии судьбы – линия трассы". Гонка – это вещь, требующая много внимания к себе, приходится держать себя в форме. Мне нравится само понятие "кольца" – в кино и в театре это схоже с "дублем". Ты играешь фрагмент несколько раз, и каждый раз это происходит уже по-другому. Так приходит опыт. Словно в песочных часах песчинки опыта падают на тебя. Одна и та же трасса, одна и та же роль, один и тот же спектакль. Везде одни и те же повороты – ты проходишь их так же, и всегда чуть-чуть иначе...

"Колеса": Я слышал, у тебя интересная коллекция машин...

Г.К.: Да нет, откуда деньги? Нет. Это у друзей моих есть серьезные арсеналы автомобильного оружия, а у меня, скорее, нюансы. Мне доставляют удовольствие неглупые автомобили, талантливо сделанные. Несколько машин я пожертвовал "Антикиллеру": "Хаммеру" разбили "морду", но он будет сниматься и во второй части, "Шевроле Камаро" был просто уничтожен, и "Рэнглер" там же почил, такое сальто сделал...

"Колеса": Не жалко было?

Г.К.: Ну как, жалковато конечно, но, с другой стороны, для автомобиля погибнуть в кадре – самая чудесная смерть. Что может быть лучше? Эти автомобили остались со мной, я их не бросил. Честно: я бы сам хотел вот так погибнуть, через кино, через творчество. Улететь.

"Колеса": Раз пошла такая загробная тема, каким бы ты хотел увидеть свой след в истории?

Г.К.: Если честно, то мне хотелось бы, чтобы, когда придет такой момент, не тянуло меня оглядываться, а тянуло смотреть вперед. Я читал интервью Такеши Китано недавно, так вот он прямо удивляется, чего все так боятся смерти? Смерть – в этом же нет ничего особенного...

"Колеса": О каких-то автомобилях особенных мечтаешь?

Г.К.: О, таких много: "Астоны", "Маркосы", "ТВРы". Здесь есть опасность – надо тщательно следить за периодами кризиса, которые переживает то или иное европейское ателье. Вот, кстати, французы тоже талантливо делают автомобили – "Мегатраки", к примеру.

"Колеса": Ты часто говоришь, что сымые важные ощущения приходят только в первый раз. Сравни в этом плане гонки, секс, кино и театр...

Г.К.: Сравнить по ощущениям, говоришь... да, согласен, есть в этом какое-то сходство. Хочется сразу пойти в душ. К воде тянет. Или думаешь: как бы сделать точно так же, но особо не затрачиваясь. Если серьезно, то одна и та же мысль в голове вертится: ко всему перечисленному следует подходить с позиции удовольствия, наслаждения. Ни о чем другом не думать.

"Колеса": Как ты относишься к тому, что происходит сейчас в мире?

Г.К.: В какой-то мере я фаталист и считаю, что если американцы такие агрессивные, то так и должно было произойти, так сложилась история. Но у меня есть и общечеловеческие претензии к человеку по фамилии "Куст". Каждый должен уйти из жизни нормально, а не так, что ему при этом "помогают" другие. Я не испытываю особой любви к арабам и никогда бы не целовался в усы с Саддамом, но если ты, "Куст", не можешь решить свои проблемы профессионально, с помощью политики, то займись воспитательной работой и воспитай того, кто сможет это сделать. Но проблема даже не в этом – американцам давно пора откупорить свою крышечку, газики свои выпустить, воображение свое развивать. Попробовать мысленно побывать там, в Ираке, представить выражение своего лица перед чьим-нибудь трупом.

"Колеса": Ты достаточно много снимаешься в фильмах, где твоему герою приходится иметь дело с оружием. Какие ощущения ты испытываешь, когда держишь этот предмет в руках?

Г.К.: Все это лишь игра, способ моего кокетства с жизнью. Эти роли, так же как и любые другие, заставляют меня рефлексировать, надевать маску и становиться пожестче. Но по жизни после этого я становлюсь, наоборот, спокойней, проверял. Не потому, что становишься более уверенным в себе – скорее, легче ставишь себя на место своего оппонента, которому мог бы по неосторожности или специально нанести какой-то психологический урон.

"Колеса": Есть ли какая-то роль, которую ты еще хочешь сыграть?

Г.К.: Надеюсь, что есть. Я вообще Шекспира люблю. И стихи. Я сейчас ставлю спектакль мольеровского современника, Жана-Франсуа Реньяна, "Единственный наследник".

"Колеса": Говорят, ты особенно проникновенно декламируешь Бродского...

Г.К.: Мне кажется, иногда я понимаю, о чем он пишет, я улавливаю его мысли. Ведь Бродский – это мысль, движущаяся с огромной скоростью, со скоростью чувства. Именно последние – самая быстрая вещь на земле, ведь человек сначала чувствует, потом думает. Что такое искусство? Вот мысль полетела, разгоняется, бах, хлопок происходит, и она улетела. Вот этот хлопок и есть искусство. Так оно говорит.

"Колеса": Фразой какого персонажа ты мог бы описать свое жизненное кредо?

Г.К.: Ну послушай, сам поймешь откуда. "Есть адвокат, прокурор и тот, кому дело "шьют". Есть четвертый, который ни по каким статьям не проходит, его нельзя назвать ни адвокатом, ни прокурором, ни подсудимым. Так вот, четвертый и есть тот, кто от вечного кайфа прется и объяснять ему про вечный кайф ничего не надо. И чтобы стать этим четвертым, нужно перестать быть всеми остальными. И тогда так вставит, что ойкнуть не успеешь. Навсегда". Вот и жизненное кредо мое – "навсегда". Спокойное "навсегда".

 

Добавить комментарий

Для комментирования вам необходимо авторизоваться

Добавить комментарий

Комментарий отправлен
0 комментариев

Новые статьи

Популярные тест-драйвы

Change privacy settings