Когда говорят "культурная столица", вспоминается Эрмитаж, Мариинка, люди с образованием и жизнь без мата. Когда вам задают вопрос, на который вы не знаете ответа, на ум приходит круглый стол, размеченный секторами, неестественно яркий свет софитов и укоряющий взгляд усатого человека в очках – когда никто не знает, отвечает Друзь.
И это сродни беспроигрышной лотерее: если ответ будет правильным – раздадутся аплодисменты, если нет – все подумают: "Ну что ж, у каждого Наполеона есть свой Ватерлоо, в следующий раз Сан Абрамыч не промахнется". И даже если в следующий раз ружье даст осечку, ему простят. Потому что вопросы приходят и уходят, а человек-брэнд Друзь остается. Потому что ради его 50-ти секунд раздумий над вопросом в экран вперивается не одна тысяча зрителей. Потому что еще одна тысяча бросает все дела и месяцами ищет тот самый вопрос, на который он не ответит.
Каждая машина, созданная людьми, несет черты своих создателей. В этом случае скандинавский Saab дарит удивительное ощущение неторопливости на большой скорости.
Его уникальные четыре "Хрустальные совы", которых местные острословы называют "хрустящими", подобны буквам ХО на бутылке марочного французского коньяка. Забудьте VSOP – ведь здесь находится Магистр игры. Его путь к этому званию сродни пути виноградины, превращющейся в отборное вино, – все и случайно и закономерно одновременно. Будущий инженер из института железнодорожного транспорта увлекается игрой в 1979 году, но заявку посылает больше из любви к телевидению – никогда раньше не видел, как снимаются передачи. Ответ приходит уже дипломированному специалисту, который незамедлительно берет на работе отгул и едет на отборочную игру. Но все самое интересное начинается в 1981, когда он впервые участвует в съемках "взрослой" программы – после этого на протяжении 22 лет его лицо не сходит с экранов. За это время он превратился в один из символов самой игры, встав в один ряд с ушедшим в легенду Ворошиловым, затерянным в парке особняком и вечно завывающим волчком на зеркальном столе. Он прошел каждую веху ее истории – от восьмидесятых, со скромными призами в виде дефицитных книг, до девяностых, когда ворохами неденоминированных рублей покрывался весь стол. Именно в них, по его мнению, кроется причина превосходства Петербурга в вечном интеллектуальном противостоянии двух столиц: "Здесь нет столько денег. А деньги распыляют внимание".
В Петербурге легко найти "свое" место. У Крюкова канала меня всегда поражал нереальный образ колокольни, в хорошую погоду отражающейся в воде. Замечательный вид. Особенно в белые ночи.
Он – воплощение американской мечты по-русски: простой петербургский инженер, прославившийся на всю страну – но не за счет двадцати баксов, превратившихся в миллионы, а за счет миллионов работающих мозговых клеток. Вместо ослепительной улыбки – пук жестких усов, вместо голубоглазой приветливости – толстые линзы очков. Он наш насквозь, как и сама передача, которую когда-то Ворошилов на ярмарке в Каннах хотел продать американцам, но те не взяли – "не формат", слишком много "интеллекта" в "интеллектуальном казино". Да и играют в нем какие-то странные, маниакально увлеченные люди – простые американцы не поймут. Что правда, то правда. Ну как еще относиться к человеку, который в солидном возрасте заявляет: "Меня, конечно, можно вывести из игры. Но только ногами вперед". А при угрозе распада семьи из-за игры принимает соломоново решение – перетащить всех ближайших родственников внутрь "Что? Где? Когда?".
Насколько неоднозначен сам Друзь, настолько же неоднозначно и мнение о нем. И если для зрителей он бог, то для самих знатоков – едва ли. В оценках – вся гамма чувств. Но это нормально – в одном интервью Ворошилов, сравнивая элитарный клуб с театральной труппой, сказал: "А вы когда-нибудь встречали дружную труппу? Не смешите меня".
Не забывайте о том, что Петербург – морской город. И это чувство моря дает мне только вот это место – оконечность Васильевского острова.
Беседа с ним – занятие непростое. С одной стороны – фонтан знаний, фейерверк фактов и поток тонких замечаний. С другой – каждый вопрос, каждый ответ, каждая реплика превращаются в испытание – какую "горку" выдаст на экране его IQ-осциллографа мой мозг? У него четыре "совы", у меня – ни одной. "Мне кажется, вы неправильно сформулировали вопрос... Я бы ответил по-другому... Не в этом дело..." Кажется, что он жесткий собеседник, в котором явно проявляется его вторая, тренерская, сущность – Александр Абрамович много занимается с детьми, готовит следующее поколение знатоков. И при этом не просто передает свои знания, а учит думать – собирает шесть человек вместе и помогает им подобрать правильный ответ к задаче, решения которой по отдельности не знает никто. А когда из хаоса идей и предположений рождается новая, верная мысль, Друзь, пожалуй, может и улыбнуться – вот то, чего он хотел добиться.
Александр Абрамович Друзь выступает во второй серии нашего проекта "Город глазами человека".
Для комментирования вам необходимо авторизоваться