Каскадер с парилкой в чемодане

Александра Массарского знают все. Но не все об этом знают. Сложно? Давайте разберемся. Вы же видели "Белое солнце пустыни", "Тревожное воскресенье", "Мертвый сезон", "Блокаду", "Стрелы Робин Гуда", "Звезду пленительного счастья"? Да, собственно, почти все значительные фильмы советского периода создавались с его участием. Это он, загримированный под исполнителей главных ролей, падает с крыш высоток, горит на кораблях, переворачивается в автомобилях… А за ним – его ученики, ведь он не просто каскадер, он – постановщик трюков, основоположник отечественного каскадерского мастерства. Кроме того, он тренер и изобретатель, академик Всемирной академии наук. Человек советской эпохи, обладатель титула "Изобретатель СССР", все самое значительное он создал именно тогда. И его изобретения – до чего обидно! – как-то канули в бездну двадцатого века: подводные камеры просто перестали выпускаться, "Фотон" – уникальный аппарат для съемок в космосе – затоплен вместе со станцией "Мир"… Но сам он здесь, в нашем времени, и видно, что это человек XXI столетия. В свои 75 подтянут, активен, доброжелателен. Он продолжает творить. Он еще не устал…

"Колёса": Александр Самойлович, вам пришлось открывать историю каскадерского мастерства в стране, начинать целое направление в спорте и искусстве практически с нуля.

А.М.: Да, в 1949 году, когда я пришел в кино, никакой речи о каскадерах у нас еще не было, постановкой трюков никто специально не занимался. За границей же все это давно было, все действовало и развивалось. Уже были широко известны специализированные каскадерские отряды: итальянские автомобилисты, мексиканские конники, профессиональные "драчуны" из Голливуда – поначалу, кстати, они дрались в кадре по-настоящему, но потом стало ясно, что это не смотрится, постановочная драка выглядит гораздо живописнее. У нас же при необходимости приглашали спортсменов, и они выполняли трюки. В то время снимали очень много картин о революции, о Гражданской войне, о Великой Отечественной. Естественно, такие фильмы насыщены сценами с рукопашными схватками, поэтому режиссеры приглашали спортсменов соответствующих специализаций: борцов, боксеров. А я как раз состоял в группе ленинградских самбистов… Первым моим фильмом была "Звезда". С режиссером Николаем Лебедевым, снявшим знаменитый римейк этого фильма, я не так давно работал на другой картине – "Желанный", она скоро выйдет в прокат, – так вот, он был страшно удивлен, узнав, что более 50 лет назад я принимал участие в первой "Звезде". Тогда, в 1949-м, мои товарищи порадовались интересной работе и разошлись по своим делам, а я зацепился, присох к кино. Потом меня приглашали еще несколько раз, а так как я был начинающим тренером, то стал приводить на съемки своих учеников. Постепенно на Ленфильме создалась группа людей, которых потом назвали каскадерами…

"Колёса": Что это за слово такое? Откуда взялось?

А.М.: Как выяснилось, я первым применил это слово, в одном рассказе в журнале "Нева". Так трюкачей называли во Франции.

В Америке их до сих пор называют стант-мен, в Норвегии – трюк-мен, а во Франции их называли каскадерами. Скорее всего, слово пришло из цирка, где были каскадные трюки, каскадные акробаты. А я, кстати, так и не знал, что был первым, пока не прочел в журнале "Русская речь" целую статью, посвященную этому слову: они назвали пионером именно меня. Оттуда же я узнал, что во французском языке есть еще одно значение этого слова: гуляка, волокита.

"Колёса": Итак, есть отряд, и есть ему названье…

А.М.: Да, мы стали практически единственной группой каскадеров в Союзе. Постепенно к нам стали присоединяться спортсмены узких специализаций: всадники, мотоциклисты, автогонщики. Большинство трюков требуют определенных расчетов, технического планирования, поэтому в бригаде Ленфильма процентов 60 составляли инженеры. Процесс был долгим, происходил естественный отсев: одни приходили и уходили, другие застревали на всю жизнь. Небольшой группой мы разъезжали по всей стране, ставили трюки на всех киностудиях. Одновременно мы стимулировали создание новых каскадерских групп: привлекали к работе местных спортсменов, и после нашего отъезда они создавали свои собственные самостоятельные группки. Так появился свой отряд на киностудии им. Довженко, в Одессе, в Таллинне, Риге, на Свердловской студии. Тем не менее мы оставались очень востребованными – порой в год у меня было 20-30 картин, всего же я принял участие в 262 фильмах. Но никакой методики, никакого понятия о технике безопасности еще не было. Зарубежные каскадеры уже разработали основы профессии, но нам их не выдавали. У них были свои профсоюзы, они выдвигали определенные требования, оговаривали суммы гонораров. У нас же, как пел Высоцкий, "наши ребята за ту же зарплату уже десятикратно выходят вперед..."

"Колёса": Высоцкий? Вы не просто так упомянули это имя?

А.М.: Да, с Владимиром мы стали приятелями после картины "Интервенция", где оба принимали участие. Помню, он сам был очень рисковым парнем. Как-то он подвозил меня на своем "Мерседесе" в Москве, я каждую секунду ждал неминуемой аварии – так он несся! Но все обошлось – он отлично водил.

"Колёса": Кстати, о вождении. Первые отечественные автомобильные трюки – тоже ваших рук дело?

А.М.: Было и такое. Дерзали, пытались, ломали копья… Как-то снимали фильм о "Мюзик-холле". По сюжету актриса опаздывала на спектакль. В спешке она останавливает такси, а там сидит гонщик, который везет ее по городу с бешеной скоростью, нарушая все мыслимые правила дорожного движения: прыгает по лестницам, ныряет в подземный переход на "Гостинке". Один из эпизодов этой гонки снимался на мототреке, где от чешского авто-родео остался трамплин. За рулем сидел наш каскадер, а актрису, сидящую рядом, дублировала моя супруга Элла. Водитель дал 90 километров вместо оговоренных 60, произошла реакция опоры, трамплин сломался, машина ушла винтом. Моя жена получила травму позвоночника и восемь месяцев провела в постели. Сцена же оказалась удачной и вошла в фильм.

"Колёса": Жена после этого не сбежала от вас?

А.М.: Да вон она, в гостиной, сейчас я вас познакомлю… Как я уже сказал, методика автотрюков разрабатывалась путем проб и ошибок. Вначале мы приглашали мастеров экстра-класса, но часто это заканчивалось провалами. Опытные автогонщики инстинктивно выполняли свою, уже въевшуюся в подкорку мозга, задачу – не попасть в аварию, дойти до финиша, в то время как нам, наоборот, нужна была именно авария. Машинально, инстинктивно, профессионал преодолевал все препятствия и выводил машину на дорогу! В "Гонщиках" мы снимали сцену, где машина переворачивается. Мы все рассчитали технически, выбрали крутой вираж, подкопали колею, задали большую скорость. Автогонщик, только что вернувшийся победителем с первенства страны по ралли, ухитрился практически уже заваленную машину вывести на дорогу. Мы выкопали еще более глубокую борозду, сделали еще несколько дублей, но он каждый раз "спасал" машину. Пришлось посадить за руль другого водителя, менее именитого, не имеющего такого инстинкта, который все и сделал. Игорь Масленников, который снимал фильм, предложил поехать пообедать, передохнуть, гонщик сел за руль и по дороге… перевернулся. Вот такая ирония судьбы.

А бывали ситуации, кода риску могли подвергнуться не только каскадеры, но и окружающие, местный народ. Как-то мы снимали фильм "Убит при исполнении" – о Воровском, нашем дипломате в Швейцарии. Там был эпизод, где мы с моим другом Дмитрием Шулькиным на старых коллекционных автомобилях – действие-то происходит в 1920-х годах – гнали по улочкам Львова, таким узким, что машина там еле-еле проходит. Это те же улицы, что в "Трех мушкетерах" – помните их? Мы предупредили людей, чтоб не выходили на улицу. Но во время гонки сначала один любопытный высунулся в дверь... Хорошо, что он успел вовремя отпрыгнуть назад, ведь остановиться на такой скорости на этой развалюхе я уже не мог, дверь я все же снес. А чуть позже на дороге вдруг оказалась женщина с ребенком в коляске: я еле успел вывернуть.

"Колёса": При таких условиях, вероятно, были неизбежны серьезные травмы.

А.М.: Конечно, сейчас, не сделав зарядку для приведения в относительный порядок всех своих растяжений, я день начать не могу. Но серьезных травм в моей команде не было. Другое дело, что некоторые каскадеры начинали претендовать на роль постановщика трюков, нанимались на разные студии, и вот там-то происходило всякое. Вот, к примеру, мы снимали "Тревожное воскресенье", если помните, это фильм о пожаре на танкере. Там было много падений в воду. Я предупредил всех, чтоб перед падением отстегивали пожарные каски. На другой картине с такими же трюками этой мелочи не учли, и один из каскадеров, прыгнув в воду "солдатиком" прямо в каске, получил перелом позвоночника от удара воды в каску. Таких "мелочей" в нашем деле много…

"Колёса": Современное кино буквально пестрит огромным количеством трюков, спецэффектов. Не кажется ли это вам перебором?

А.М.: Это беда нашего кинематографа. Система кинопроката развалена, и чтобы протолкнуть, продать фильм, режиссеры пускаются на любые хитрости. Кто сейчас купит фильм, снятый по Чехову? Значит, нужно снимать побольше драк и секса. Я ежегодно принимаю участие в кинофестивале в Выборге, где принимают участие только отечественные фильмы. В прошлом году был только один фильм, снятый не в форме боевика, – "Цветы календулы" Снежкина, эдакое современное прочтение "Трех сестер" Чехова. Рекомендую посмотреть.

"Колёса": Как вы считаете, чем отличается отечественная школа кинематографа от зарубежной?

А.М.: Думаю, мы отстаем от них лет на 20, но это касается исключительно области компьютерных технологий. У них уже с пятого этажа никто не прыгает: все заменяется компьютерными эффектами. Вообще наши каскадеры сильны, сейчас много звезд: весьма профессионально выступает Севостьянихин – он делал трюки для "Бандитского Петербурга", я выделил бы и Олега Василюка. Очень профессионален Олег Корытин, поставивший трюки для множества фильмов, в том числе "Антикиллера" и "Антикиллера-2". Это очень разносторонний каскадер – он и конник, и акробат, несмотря на свои 54 года, он выступает по-прежнему очень активно. Александр Иншаков проявил себя не только как выдающийся каскадер, но и как актер, и как продюсер.

"Колёса": Именно поэтому Иншаков наиболее заметен, знаком зрителю. А вам не хотелось бы уйти целиком в актерскую профессию? Ведь это настоящая слава…

А.М.: Я много снимался в мелких эпизодах, но основное для меня все-таки трюки. К тому же, выпуская в год 20-30 фильмов, я не мог завязываться с одним фильмом надолго. Одновременно я много сил и времени посвящал тренерской деятельности. Один из моих учеников, Анатолий Рахлин, подготовил такого замечательного мастера спорта по дзюдо и самбо, как Владимир Путин.
И свою инженерно-конструкторскую деятельность я не мог оставить. Как-то все это мне удавалось совмещать…

"Колёса": Сейчас очень популярны фильмы о подводном мире. Вы же начали их снимать давно. Чем вас заинтересовала эта тема?

А.М.: В 1956 году на наши экраны вышел итальянский фильм "Голубой континент". Это произвело ошеломляющий эффект на всех нас. В стране просто все "сдвинулись" на этой теме. Как бы и нам заглянуть под воду? В то время не выпускалось никаких приспособлений для этого – ни масок, ни ласт, ни подводного оружия. В разных советских городах объявились умельцы, полуподпольно выпускали кто что, потом обменивались. Я же заинтересовался разработкой аппаратуры для подводных съемок. Я был связан с "ЛОМО", в то время все было проще: я объяснял, что для секции подводного плаванья надо собрать то-то и то-то по таким-то чертежам. Главный инженер писал резолюцию: "Надо сделать". Так просто и реализовалась идея. Потом началась перестройка, "ЛОМО" существенно сбавил обороты, аппараты перестали выпускаться.

"Колёса": А как появился "Фотон" – аппарат для съемок в космосе?

А.М.: Космонавт Гречко, защищая свою докторскую диссертацию, высказал мысль о необходимости создания специального аппарата для съемок атмосферы с орбитальной станции. Это был госзаказ, но деньги быстро кончились, доделывали мы его уже на голом энтузиазме. Аппарат весил 16 килограммов, и отправить его в космос было не так-то просто – тогда отправка одного килограмма в космос стоила 10 000 долларов. Но вышло так, что у американцев, отправлявших на станцию свои приборы, был недогруз, они и взяли нашу "посылочку". А потом "Мир" затопили, и наш аппарат вместе с ним…

"Колёса": Да, о вашей изобретательской деятельности. На Западе, вовремя получив патент на изобретение, можно неплохо заработать. Ваши изобретения широко применяются, удалось ли на этом разбогатеть?

А.М.: Нет, не удалось. Что касается портативной парилки, которую еще называют баней в чемодане, то я разрабатывал ее для своих спортсменов. Однажды мы приехали в Тбилиси, и там не было парной бани, которую мы использовали для подгонки веса под необходимые весовые категории. Тогда я заболел идей переносной бани. Вскоре идея была воплощена. Переносная баня представляет собой что-то вроде плащ-палатки с электрическим мотором и пультом управления: парящийся садится внутрь нее на стул, голова при этом остается снаружи.

Я получил патент (кстати, так я познакомился со своей женой, она тогда работала ведущим патентоводом на "ЛОМО"). Но ни одни из трех заводов, выпускающих переносные бани, за патент не заплатил. Платить, собственно, должен был завод, внедривший изобретение первым, начался спор, кто же был "первее"… Нет, я на этом не разжился. Это были советские времена, наша система авторских свидетельств не состыковывалась с зарубежной, в конечном итоге бани стали выпускаться во всем мире совершенно безвозмездно…

"Колёса": Работу над созданием аппаратов для съемок под водой и в космосе еще можно понять, переносные бани вы тоже создавали в связке со спортом. Но откуда взялась идея создать зубные имплантанты?!

А.М.: Совершенно случайно. Жена занималась зубами, не хватало сначала какого-то винтика, потом инструментария для его установки – я все это и разработал. И через несколько лет я нежданно-негаданно оказался автором первой отечественной системы зубных имплантантов с полным набором инструментов…